Подшивка

Безумство храбрых

01.01.2002

ЛИНИЯ.Опера
Валерий КИЧИН


В Москве на Дубровке свершилось обыкновенное чудо


«Норд-Ост» в новом Театральном центре на Дубровке интересен прежде всего как эксперимент, в который люди ринулись очертя голову.


Считалось, что жанр мюзикла для нас неподъемен. В России иная актерская школа, не предполагающая физического тренажа и универсальных умений. Ментальность, более склонная к рефлексиям, чем к действию. Театральная система, где репертуар подгоняется к возможностям труппы и многое решает не художественная задача, а «человеческий фактор». Иные финансовые возможности театров, выпускающих несколько премьер в году и таким образом делящих три серьги на пять сестер. Попытки ставить у нас то «Мою прекрасную леди», то «Иисуса Христа» поэтому были компромиссны. Мы радовались, но качали головами: не Бродвей!


Авторы «Норд-Оста» Георгий Васильев и Алексей Иващенко первыми всерьез заинтересовались организацией мюзикла в лондонском Уэст-Энде, внедрились в богатый опыт Запада и, не подковывая блох и не заменяя сталь картоном, во всех деталях использовали его в строительстве нового для России театрального дела. Их кастинг и методы работы с труппой, их система менеджмента и опыт возведения на руинах ДК «театра одного спектакля» достойны того, чтобы все это изучали в институтах, - здесь математически просчитанный рывок к тому театру, каким он неизбежно должен стать в новом веке.


Мы можем сколько угодно говорить о традициях русской сцены, мы обязаны думать об их сохранении и развитии, но нельзя эти традиции путать с техническим, организационным и творческим застоем. «Норд-Ост» доказал, что движение не только необходимо, но и возможно, первым показав одно из его направлений.


КОРНИ. Возразят: а нашумевшее «Метро»? Тоже как бы Бродвей, тоже свирепый кастинг, тоже энергетика и тренаж до седьмого пота. То же, да не совсем. «Метро» на Бродвее провалилось, ибо его основа - драматургия и музыка - не выдерживают критики.

Польское подражание Бродвею, удешевленнре переиздание «Chorus Line», оно теперь слегка адаптировано для употребления в Москве, но так и осталось далеким от любой реальности - польской, американской или российской. «Довольно нас пичкать всякой мурой» - революционно поют его герои и тут же из всех «мур» предлагают самую замшелую.


Рывок «Норд-Оста» в том, что на современных технологиях возникла российская архитектура. Традиции мюзикла требуют хорошей литературной первоосновы - и выбор романа Каверина «Два капитана» оказался точным: в нем есть родная нам история, есть острый конфликт, есть элемент романтической сказки и есть масштаб, раздвигающий любовную историю до габаритов страны и эпоса. «Советская ментальность», которую еще недавно презрительно именовали «совком», теперь в цене - людям надоел навязанный им унизительный мазохизм, они снова хотят ощущать себя достойными гражданами достойной страны с великой историей и культурой, которой комплексовать не к лицу. Авторы спектакля виртуозно прошли между Сциллой и Харибдой: не впали в официозный пафос, но и не превратили его в глупый постмодернистский стеб в стиле фильма «Два капитана-2». Стандартные формулы типа «Широка страна моя родная» они поместили в неожиданный комедийный контекст (этой строчкой начинается остроумно придуманный квинтет машинисток в очередном бюрократическом «Геркулесе»), зато на сцене волшебным образом возник воздух старых советских фильмов - когда необъяснимо, но вполне искренне «радость прет, не для вас уделить ли нам!..». В полифонии спектакля появились мотивы из Ильфа и Петрова, Олеши, Катаева - он живет в культурном контексте эпохи. Похожий эффект - не стилизация, а самочувствие - есть в интерпретации оперы «Обручение в монастыре» у Александра Тителя в Театре Станиславского и Немировича-Данченко - в обоих случаях точно услышан запрос времени. Авторы «Норд-Оста» едва ли не первыми из заносчивых современников вычислили, что и предшественники в своем энтузиазме не были идиотами, а были молоды, полны сил и веры в эти силы, - официальной идеологии оставалось только поддерживать эту веру. Что и привело патриархальную страну (образ которой тоже намечен), кроме ГУЛАГа, к несомненным достижениям науки, техники и культуры. Внешняя динамика спектакля стала не формальной - она теперь адекватна динамике отраженной в нем жизни.


Поэтому еще один принципиальный прорыв «Норд-Оста» в том, что он восстановил равновесие, вернул российской истории XX века многомерность.


САМООЩУЩЕНИЕ. Вернул он и достоинство - времени, стране и переполненному зрительному залу. Он оказался патриотичным без деклараций и естественно оптимистичным. После него остается замечательное послевкусие, и люди ходят на Дубровку снова и снова - подзарядиться энергией. Это качество отмечают все, с кем я говорил о «Норд-Осте», оно безусловно, и от него - обаяние спектакля. Если большинство зрелищ, бытующих сегодня на сцене или экране, вызывают рвотный эффект независимо от художественного качества, а с их персонажами за один стол не сядешь, то с героями этого спектакля хочется остаться подольше, и трех-с-половиной-часовое действо, охватившее целую эпоху, пролетает как счастливый миг.
Оптимизм - качество, которое упорно не поддается нынешним авторам в силу объективных причин: считается, что время более располагает нас к апокалиптическим прогнозам и нытью. Допускаю, что и несыгранный оптимизм «Норд-Оста» обусловлен характером самой авантюры: его создатели замахнулись на дело неподъемное, были полны спортивного азарта - и победили. Я и сам долго не мог одолеть скепсис: не может быть, чтобы два человека сами сотворили либретто, стихи и музыку, сами технологически оснастили все предприятие, сами выступили в качестве режиссеров и продюсеров, и при этом успешно. Но - случилось.


ЛИБРЕТТО. Огромный роман спрессовать в один вечер без ощутимых потерь немыслимо. Но произошло и это чудо. «Иваси» отнеслись к тексту как влюбленные к серенаде - создали его заново, сумев донести романтическую возвышенность стиля, переплетение главных фабульных линий и, что для музыкального жанра совсем уж невероятно, сложность нравственной проблематики. В спектакле нет прозы - только стихи в музыке. Они не претендуют на высоты поэзии, но обладают всеми качествами развитой драматургии: в тексте заложены характеры и личности, схлестываются позиции, лирика сменяется яростными трагическими монологами. Много отличного юмора, парадоксальных ходов и неожиданных поворотов
- текст остроумен, он сочетает демократизм жанра с интеллигентностью и интеллектуальностью - качествами врожденными и личностными.


Авторы позволили себе и собственное отношение к событиям романа. Сегодня принципиальное правдоискательство Сани Григорьева кажется упертостью, такая правда - показал опыт - часто шагает по трупам, и в спектакле эта тема передана лаконично и сильно.


МУЗЫКА. Ее принято упрекать за отсутствие шлягера - мелодии, которую можно унести с собой. Точнее определил особенность «Норд-Оста» композитор Александр Журбин, когда рассказывал мне о хорошо ему знакомом опыте бродвейского мюзикла: в спектакле слишком много хороших мелодий, одна убивает другую. Но и эта истина недостаточна, я в том убедился, посмотрев мюзикл еще раз - теперь он доставил еще большее удовольствие, а музыка поразила обилием запоминающихся мелодий, потенциальных шлягеров. Я не уверен, что публика уэбберовских премьер мурлыкала, выходя, что-нибудь из «Иисуса Христа - суперзвезды» или «Эвиты», и что это обстоятельство вообще может быть критерием качества. Но каждый номер я теперь встречал как хорошего друга, радостно предвкушая развитие мелодии и сокрушаясь только о том, что при выходе до сих пор нельзя купить диски с записью спектакля - они разлетались бы как горячие пирожки.


Главное достоинство музыки - она ни в чем не пытается подражать Бродвею, целиком вырастая из не менее славных традиций советской оперетты, из Дунаевского и Милютина, из русского романса, городского фольклора и бардовской песни. Эта музыка настолько наша, что иногда кажется неуловимо знакомой - а на самом деле авторы искусно воскрешают целые пласты отечественной музыкальной культуры, прибегая и к стилизации и даже к смешным цитатам. Это высший пилотаж музыкального жонглирования, остроумного и изящного, вызывающего восторг изобретательностью и расточительной щедростью. Дирижер Ара Карапетян, приглашенный из Театра Станиславского и Немировича-Данченко, ведет вечер с филигранной точностью и даже лихостью, когда музыка идеально синхронизирована не только с вокалом или актерской пластикой, но и движением декорации или светового луча. Здесь еще одно родовое свойство жанра: он как автомобиль, где совершенство конструкции и притертость деталей дают эстетическое качество.


«ВЕЩЕСТВЕННОЕ ОФОРМЛЕНИЕ». «Норд Ост» обошелся в четыре с лишним миллиона долларов. Внушительные конструкции декораций вмонтированы в фундамент сцены, компьютеры с изяществом управляют движением огромных трапов, которые эффектны, дают простор воображению и несут романтический образ дороги в неведомое. Обещанный афишами самолет действительно садится на сцену, но и это не аттракцион, а один из самых драматургически напряженных моментов спектакля. Замечательно придуман финал, когда пространство сцены вздымается торосами голубого льда, и из бездны встает призрак «Святой Марии». В сценографии Зиновия Марголина технологичность решений прекрасно уживается с неожиданной теплотой и человечностью стиля.


АКТЕРЫ. В принципе это спектакль, сконструированный так жестко и самодостаточно, что лицо конкретного исполнителя как бы неважно - ему достаточно выполнить заданный рисунок роли. Пот и кровь, коих это стоит, остаются за кулисами. Но здесь железная дисциплина, изнурительный тренаж и полная взаимозаменяемость: система «свингов» требует от каждого актера способности войти в любую роль в любую минуту. Тем не менее драматургический материал позволил актерам раскрыться, и уже есть свои звезды. Типологически точно ведет роль Сани Андрей Богданов, колоритен отличный оперный бас Петр Маркин в роли Кораблева, обворожительна Ирина Линдт - вдова Татаринова, а первым номером идет Юрий Мазихин, который «отрицательного» Николая Антоновича сделал трагическим героем спектакля и одной из его ведущих тем. Неотразимы дети - ансамбль, который ведет всю первую треть вечера и с которым так жалко расставаться, когда маленькие персонажи передают эстафету большим.


РЕЖИССУРА здесь, как мы видели, вобрала в себя всю организацию зрелища, по сложности не имеющего у нас прецедентов. Спектакль как задуман, так и воплощен, и сконструирован, и построен. Отсюда его цельность и органика - это живой организм, и за его жизнью интересно следить. Его равноправные создатели - хореограф Елена Богданович и режиссер по пластике Сергей Лобанков. Режиссура поражает неожиданным для дебютантов чувством сцены, уверенным владением ее пространством, умением легко и артистично одолеть сюжетные стыки и «провалы», которые всегда неизбежны в инсценировках. Ее изобретательность можно проиллюстрировать бездной примеров, но из многих достоинств «Норд-Оста» одно принципиально: перед нами спектакль небывало авторский и тем уникальный. Прецедентов ему в этом смысле нет даже на мировой сцене, и потому бессмысленно сравнивать его с бродвейскими или уэст-эндовскими образцами. Пусть теперь они изучают наш опыт.