Подшивка

Интервью Георгия Васильева - режиссера-постановщика мюзикла "Норд-Ост", Оксаны Костецкой - актрисы "Норд-Оста", Аиды Хорошевой - актрисы и играющего тренера.Эфир ведет Ксения Ларина.

10.05.2003

Эхо Москвы
10 мая 2003 года

В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Георгий Васильев - режиссер-постановщик мюзикла "Норд-Ост", Оксана Костецкая - актриса из "Норд-Оста", Аида Хорошева - актриса и играющий тренер.

Эфир ведет Ксения Ларина.



К. ЛАРИНА – Мы приглашаем вас на "Театральную площадь". К сожалению, сегодня в последний раз мы приглашаем вас на спектакль "Норд-Ост".

(фрагмент из мюзикла)

К. ЛАРИНА – Я хочу представить наших сегодняшних гостей. Один из создателей мюзикла "Норд-Ост", Георгий Васильев, а также две очаровательные женщины, молодые актрисы: Оксана Костецкая, актриса из "Норд-Оста", и Аида Хорошева, актриса и играющий тренер, поскольку Аида занимается еще и вокалом.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Да. Вы нас застали врасплох, потому что мы думали, что мы пришли на радио, на самом деле мы пришли на телевидение. Я пришел в маечке, а девушки после вчерашнего спектакля.

К. ЛАРИНА – Вы ж понимаете, к нам сюда приходят телевизионные камеры, наши коллеги, когда случаются события. Сегодня событие опять связано с "Норд-Остом", мы говорим, что спектакль сегодня последний, и больше москвичи, видимо... хотя никогда не говори "никогда", говорит известная поговорка, но, тем не менее, будем считать, что сегодня последнее представление "Норд-Оста". И дальше что будет? Какой-то передвижной вариант?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Дальше мы уедем на концертные гастроли по странам ближнего зарубежья. Это будет Украина, страны Балтии, Белоруссия, Польша. И одновременно мы начинаем производство декораций для передвижной версии "Норд-Оста". Это будет полноценный спектакль. Он появится уже где-то через полгода. И я очень надеюсь, что мы сможем открыться в начале следующего года в Петербурге. Сколько постановок выдержит Петербург, я не знаю. Это во многом зависит от местного петербургского продюсера. Пока все люди, с которыми мы говорим, хватаются за голову и говорят: "Как это, 100 спектаклей подряд? Такого не может быть". Мы говорим: "Мы в Москве сыграли больше 400 спектаклей. Если бы нам не помешали, мы бы сыграли больше". Но в других городах России пока профессионалы-театралы не понимают, как можно играть в таких количествах один и тот же спектакль каждый день. Если же все-таки нам повезет и мы найдем хороших продюсеров в Петербурге, в Екатеринбурге, в Самаре, то мы будем там играть в том же режиме, что и в Москве. Приехали, расположились, 10, 20, 30, 100 спектаклей, сколько получится, подряд, следующий город. Может быть, когда-нибудь мы приедем и в Москву.

К. ЛАРИНА – Безусловно, "Норд-Ост" – это уже часть истории страны. Тут уж никуда не деться. Причем не история культуры, а именно история страны под названием "Россия". Я бы сейчас задала вопрос актрисам. Оксане, например. В какой мере Вы ощущаете себя участником истории?

О. КОСТЕЦКАЯ – Очень сложный вопрос на самом деле. Скорее, это очень личная история. Потому что для меня "Норд-Ост", хотя это всего 2 года, но это для меня огромная часть жизни, просто кусок. Это мой дом, я живу здесь, у меня появилась масса новых знакомых, и не просто знакомых, а очень близких людей, друзей. Это часть моей жизни. Историей свою жизнь мне сложно назвать. Что касается всех этих печальных событий, даже не знаю. Действительно, Георгий Леонардович прав, что не верится, что с нами произошло. Бывает так, что в жизни происходят какие-то такие... я не могу, у меня в голове это не укладывается.

К. ЛАРИНА – А что для Вас изменилось в спектакле после его второго рождения?

О. КОСТЕЦКАЯ – У меня такое ощущение, я стала чуть-чуть по-другому играть. Мне немножко больше повезло, чем остальным, потому что у меня роль трагическая. Я заканчиваю жизнь самоубийством в первом акте. Мне немножко легче.

К. ЛАРИНА – Циничные люди!

О. КОСТЕЦКАЯ – Все свои переживания, которые были за эти три безумных дня, я постаралась вложить в спектакль.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Насчет цинизма я не соглашусь. Я поражаюсь Оксане каждый раз, когда вижу ее крупным планом. Иногда удается в телекамере увидеть или когда сидишь на первых рядах. Она каждый раз плачет слезами размером с кулак.

К. ЛАРИНА – На то они и профессионалы.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Я не знаю, может быть, она знает какой-то секрет, может, у нее слезные железы устроены особым образом. Или же нужно признать, что она недостаточно циничная актриса. Потому что она каждый раз выходит и плачет натуральными слезами.

К. ЛАРИНА – Между прочим, когда мы говорим, что актер должен играть каждый спектакль, как в последний раз, абсолютно точно можно применить к истории вашего спектакля.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Сегодня каждый из наших актеров будет играть этот спектакль, как в последний раз, это точно.

К. ЛАРИНА – Аида, а для Вас что изменилось в спектакле?

А. ХОРОШЕВА – У меня масса чувств, море, самых разных, на этот час. Дело в том, что моя история, вообще, в проекте очень странная. Я пришла, когда первые репетиции начались. И уже кастинг был проведен, и труппа была набрана. И мои данные остались в базе. Меня уже вытащили, пригласили, когда первая пересменка прошла в труппе.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Дело в том, что у нас контракты раз в полгода обновляются.

А. ХОРОШЕВА – Я пришла, спустя полгода. А потом начала еще и преподавать. У меня очень сложная система взаимоотношений с актерами. Я полдня над ними начальствую, а полдня вместе с ними на сцене прыгаю и танцую. Мое отношение с каждым из них более чем родственное, попечительски-материнское. То есть я за кулисами все время слушаю, кто из них как поет, какие там проблемы, что завтра надо подретушировать, подделать. Получаю от Георгия Леонардовича время от времени нагоняи.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Наша мама Аида выглядит очень не по-матерински. Вчера, например, она играла одного из беспризорников. Это была такая хохма. Вчера, вообще, был т.н. "зеленый" спектакль. Я сам первый раз услышал этот термин. Вчера был предпоследний спектакль.

К. ЛАРИНА – Когда все можно, что раньше было нельзя?

Г. ВАСИЛЬЕВ – 410-й спектакль, предпоследний. И вчера хохмили, отрывались по полной программе. Я считаю, что самая замечательная шутка была на вокзале. У нас там есть замечательная сцена на вокзале, когда Саня и Катя объясняются в любви, и весь вокзал им помогает, все, кто находятся на вокзале. Вчера на вокзале появилось огромное количество новых персонажей. Но всех совершенно потрясла вереница пионеров, нескончаемая, которая заходила в вагон.

К. ЛАРИНА – То есть все вышли, все составы?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Видимо, вся детская труппа, человек 50, все оделись в пионеров, и по очереди каждый отдавал честь вожатому и заходил в вагон. И так на протяжении всего эпизода. Вчера был просто потрясающий спектакль.

А. ХОРОШЕВА – Мы специально это сделали. Была такая идея, чтобы сегодня было немножко легче. Потому что, если все время оплакивать...

Г. ВАСИЛЬЕВ – Оплакивать окончание спектакля.

А. ХОРОШЕВА – Да, сегодня бы мы просто не сыграли. И мы вчера сделали такой выплеск эмоций, какой-то выход дали себе, как будто новый спектакль сыграли, чтобы сегодня было немножко...

Г. ВАСИЛЬЕВ – Сегодня, я надеюсь, традиционный.

А. ХОРОШЕВА – Да, сегодня будет традиционный.

Г. ВАСИЛЬЕВ – И в этом его сила, в том, что он игрался 400 раз.

К. ЛАРИНА – Перед началом передачи, когда мы еще не вышли в прямой эфир, я говорила следующее. На сегодняшний день не возникает сомнений, что необходимо было возродить этот спектакль после трагедии?

Г. ВАСИЛЬЕВ – У меня никаких сомнений не возникало.

О. КОСТЕЦКАЯ и А. ХОРОШЕВА – Абсолютно.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Ни один член коллектива "Норд-Оста" по собственной воле не ушел.

К. ЛАРИНА – А из тех, кто был все эти 3 дня внутри, в зале?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Никто по собственной воле не ушел. Были люди, с которыми мы расстались, была плановая замена. Это было полное единодушие. 300 человек как один сказали: "Мы хотим возрождать спектакль, мы будем играть в возрожденном "Норд-Осте". Не только актеры, но и музыканты, и технические сотрудники, капельдинеры, охранники, все-все-все поголовно. Это было совершенно потрясающее единодушие.

К. ЛАРИНА – А репетировать было трудно?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Сейчас у нас такое ощущение, что мы сделали все, что могли. Мы должны были это сделать, и мы сделали все, что могли. Репетировать? Спросите у актеров.

К. ЛАРИНА – Трудно было?

А. ХОРОШЕВА – Репетировать было нетрудно, по одной причине. Поскольку у нас были небольшие изменения в танцевальных сценах, кое-какие танцы меняли, и танцевали все. Танцевали все главные персонажи, все составы, все артисты, которые играют ансамблевые линейки. И у нас были танцевальные репетиции по 4-5 часов. То есть нас загружали так, что мы уже ни о чем думать не могли. Мы только думали, как доползти, переодеться, выпить кофе, что-то схватить, восстановить силы, и опять идти на новую репетицию. В этом смысле очень мудро поставили репетиции, график. Бесконечный вокал, бесконечные репетиции, мастер-классы у нас были с нашими продюсерами.

К. ЛАРИНА – Неужели было такое единодушие в труппе? Неужели ни один человек не усомнился, никто не сказал: "Может быть, не надо?" или "Я не смогу в это здание зайти"? Кстати, помню, ваши же актеры, как только это все закончилось, говорили перед телекамерами, что "я не знаю, я за себя не ручаюсь, не знаю, смогу ли я туда войти вновь".

Г. ВАСИЛЬЕВ – Как видите.

К. ЛАРИНА – Смогли все?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Смогли все. Понятно, актерам или музыкантам, всем, кто занят в спектакле, гораздо проще войти в это здание, потому что они там работают. Это работа. Работа лечит.

К. ЛАРИНА – Делом занимаются.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Активность лечит. Гораздо труднее зрителям. Но я Вам хочу сказать, что те зрители, которые все-таки, вопреки своим страхам, суевериям, каким-то понятным чувствам, приходят в зал, абсолютно счастливы. Нужно просто почувствовать эту атмосферу, просто окунуться. К сожалению, остается только один день, когда это можно сделать. И то, вряд ли кому-нибудь это удастся, кроме тех, кто уже приобрел билеты.

-
К. ЛАРИНА – Очень много вопрос к вам, и большинство вопросов связано с телевидением. Возможно ли было записать спектакль, какую-то телевизионную версию его сделать, чтобы можно было его показывать?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Конечно, технически записать возможно было. Но смысла в этом никакого нет. Потому что это зрелище задумывалось принципиально, как театральное зрелище.

К. ЛАРИНА – То есть Вы принципиально против такого, чтобы была телевизионная версия?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Вы же театральный человек. Вы понимаете, насколько отличается спектакль, когда ты находишься в зале, от спектакля, который Вы смотрите по телевизору, записанного из зала. Не передает даже десятой части того, что Вы чувствуете в зале. Если бы мы просто записали этот спектакль в том виде, в котором он сейчас есть, и растиражировали его на кассетах, Вы бы просто получили отрицательную реакцию. Вот и все. Мы всячески стараемся уменьшить хождение видеофрагментов из "Норд-Оста". Но, тем не менее, мы сделали архивную запись ""Норд-Оста", она предназначена для нас же, в случае, если мы будем восстанавливать этот спектакль или тиражировать его, где-то еще показывать.

К. ЛАРИНА – Чтобы была партитура?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Да, чтобы можно было все это восстановить. Но коммерческого смысла в этом нет.

К. ЛАРИНА – А с другой стороны, если говорить о видеокадрах, связанных с "Норд-Остом", все равно будут без конца показывать эти кадры, когда спектакль был остановлен и когда в середине песни на сцену вбежали эти боевики. Это же никуда не деть, это же будут показывать. И все равно останется именно этот видеоряд.

Г. ВАСИЛЬЕВ – С этим уже ничего не поделаешь. Если всерьез говорить об экранизации, то нужно будет создавать просто другое произведение, в другом жанре, в жанре кинофильма или телефильма. У нас есть такие предложения, сделать телефильм или художественный фильм по "Норд-Осту". Но пока страшно даже за это браться, потому что это абсолютно другой жанр, в котором мы с Алексеем Иващенко ничего не понимаем. Он больше понимает, потому что он по образованию кинематографист, а мне вообще страшно.

К. ЛАРИНА – Смотрите, возвращаясь к самой истории. Наверное, теперь, когда Вы возьметесь за новый проект (я не сомневаюсь, что Вы за что-то обязательно возьметесь сейчас, в той компании, в другой ли компании, но будете что-то делать), если говорить об уроках всего этого кошмара, что стоит предпринять человеку, продюсеру, который собирается делать спектакль в г. Москве в 2003 году? Учитывая то, что было.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Под "кошмаром" Вы имеете в виду нашествие мюзиклов?

К. ЛАРИНА – Нет. Мы живем сейчас в другое время. Понятно, что мы теперь вынуждены страховаться не только от несчастных случаев, но и от терактов. Как здесь быть? Что стоит учитывать? Потому что, извините меня, Георгий, ведь плохих людей много. Я не скажу, что больше, чем хороших, но много. И циничные вопросы типа того, что должен Васильев нести ответственность за безопасность зрителей, на него надо в суд подавать после всего этого, он должен компенсировать зрителям и то, и другое, и пятое, и десятое, и актерам тоже, еще вторая серия, история сегодняшняя уже, что если бы не случилось этого ужаса, то о спектакле ""Норд-Ост" никто бы не говорил, и сегодня, прикрываясь тем, что в зрительный зал никто не ходит, потому что спектакль не пользуется спросом, мы опять, мол, делаем рекламу на трагедии. Это я перечислила только малую часть.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Как Вы понимаете, ""Норд-Ост" в рекламе не нуждается, потому что он сегодня закрывается. Что касается известности, то, согласитесь, известности "Норд-Осту", в Москве по крайней мере, эти печальные события не прибавили. Вы это прекрасно знаете, как москвичка. У меня есть данные социологических опросов. "Норд-Ост" до теракта был известен 94% москвичей. О какой дополнительной известности можно было еще говорить? К сожалению, мы получили негативный шлейф ассоциаций в результате всех этих событий, что и привело, в конечном итоге, к закрытию ""Норд-Оста", потому что дела шли нормально, и, по нашему плану, мы должны были сыграть три осенне-зимних сезона.

К. ЛАРИНА – После восстановления уже?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Нет, всего. Мы должны были сыграть 2,5 года, 3 зимы и 2 лета, по плану. И, собственно, все шло к этому, в Москве. Мы сыграли из трех зимних сезонов только один. К сожалению, эти события ударили и по спектаклю тоже. Они нанесли ему непоправимый урон.

К. ЛАРИНА – Что касается ответственности продюсеров перед зрителями и перед артистами?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Безусловно, ответственность существует. Я со своей стороны сделал все, чтобы компенсировать потери, насколько это возможно.

К. ЛАРИНА – А застраховать можно было спектакль, как продукт?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Нет, конечно. Никто никогда нигде не страховал спектакли. И даже после этого теракта ни один спектакль до сих пор в России не застрахован. Это просто смешно. О страховании подобных рисков могут говорить только совершенно не знакомые с этим делом люди.

К. ЛАРИНА – А актеры?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Страховые компании, конечно, могут застраховать спектакль, потребовать себе половину сбора. Но ни один театр не способен этого сделать.

К. ЛАРИНА – А страховки для актеров существуют в мировой практике?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Они существуют, конечно. И мы страхуем актеров. Более того, наши актеры гораздо более застрахованы, чем актеры других театров, потому что мы заключаем контракты, мы несем ответственность. Мы заключаем гражданско-правовые контракты. И мы уже неоднократно помогали актерам в сложных ситуациях, если нужно поправить здоровье или еще что-то, конечно, мы со своей стороны сделали все возможное, чтобы помочь тем сотрудникам "Норд-Оста", которые попали в число заложников. А их было около 100 человек. Все, что могли, мы сделали.

К. ЛАРИНА – "Скажите, пожалуйста, как Вы относитесь к публикации в "Комсомольской правде" Ульяны Скобейды 2 дня назад? Не собираетесь ли писать новый мюзикл? Наташа".

Г. ВАСИЛЬЕВ – Девушка искренне старалась нам помочь.

К. ЛАРИНА – А в итоге напугала зрителей?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Она задумала статью о том, что государство должно было помочь не только восстановиться "Норд-Осту", но и продержаться. С этой идеей она пришла ко мне брать интервью, она ходила на спектакль. Но ее проблема была в том, что она настолько была напугана самой перспективой придти в здание на Дубровке, что у нее просто не хватило мужества отсмотреть спектакль и оценить его. Она все время озиралась, слушала разговоры вокруг, и, в общем, примерно такая же невротическая статья получилась. Я к ней очень тепло отношусь, я видел, что она пыталась сделать все, что могла, чтобы нам помочь, но, по-моему, получилось совсем наоборот. Какой второй вопрос был?

К. ЛАРИНА – Не собираетесь ли делать новый мюзикл? Вы лично?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Мы собирались с Алексеем Иващенко, у нас было даже несколько разных вариантов. Это все было до осени прошлого года. Но после того, как все это случилось, извините за каламбур, мы стали заложниками "Норд-Оста". Мы сначала были вынуждены полгода своей жизни отдать восстановлению этого спектакля, а теперь как минимум еще полгода уйдет на то, чтобы создать передвижную версию.

К. ЛАРИНА – Больше ничем другим заниматься не будете?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Просто невозможно заниматься чем-то еще одновременно. К сожалению, все это наши творческие планы сломало. Может быть, через полгода-год мы за что-нибудь возьмемся.

К. ЛАРИНА – А актрисы с Вами будут все это время передвижным театром?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Актрисы у нас абсолютно свободные люди.

К. ЛАРИНА – Вы же действительно кузница кадров, и я так понимаю, что огромное количество ваших актеров переманивают на другие проекты.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Мы сейчас кузница кадров для всех музыкальных проектов в Москве.

К. ЛАРИНА – Оксан, предлагали что-нибудь Вам?

О. КОСТЕЦКАЯ – Как-то, вообще, артистам никто ничего не предлагает. К большому сожалению, артисты сами ходят, показываются, на кастинги.

К. ЛАРИНА – Куда Вы ходили?

О. КОСТЕЦКАЯ – Так случилось, сейчас параллельно идет кастинг на "12 стульев", куда я не пошла с самого начала и не собиралась идти. В последний день кастинга, после объявления о том, что спектакль закрывается, честно могу признаться, что пошла.

К. ЛАРИНА – Там женских ролей-то нет. Что там играть-то?

О. КОСТЕЦКАЯ – В том-то и дело. И, видимо, судьба отвела, потому что, хоть я все эти туры кастинга прошла, но меня не взяли.

К. ЛАРИНА – А на кого Вы пробовались? На Эллочку-людоедку?

О. КОСТЕЦКАЯ – На Грицацуеву.

К. ЛАРИНА – Там две роли.

О. КОСТЕЦКАЯ – Но судьба отвела.

К. ЛАРИНА – А еще Лиза.

О. КОСТЕЦКАЯ – Да.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Мадам Грицацуева должна быть эффектной блондинкой.

К. ЛАРИНА – Знойной женщиной. Так Вы прошли?

О. КОСТЕЦКАЯ – Нет, я не прошла. Но я и не жалею. На самом деле, я надеюсь на то, что провидение выведет туда, куда положено.

К. ЛАРИНА – Сами придут и все дадут? Правильно.

О. КОСТЕЦКАЯ – Мы, конечно, очень рассчитывали на наших продюсеров, что они что-нибудь новое нам предложат. Но они молчат.

К. ЛАРИНА – Аида, а Вы?

А. ХОРОШЕВА – Я повторю Ваши слова, я заложница "Норд-Оста". Я планирую свою жизнь связать, пока "Норд-Ост" жив, в виде передвижной ли версии, я работаю с "Норд-Остом". Поэтому я даже никуда не хожу.

К. ЛАРИНА – Девочки, а вы ходили смотреть другие спектакли, мюзиклы?

О. КОСТЕЦКАЯ – Да, конечно.

К. ЛАРИНА – И как ваши общие впечатления?

А. ХОРОШЕВА – Замечательно.

К. ЛАРИНА – Нет, серьезно.

А. ХОРОШЕВА – Но "Норд-Ост" лучше всех. Замечательные спектакли. "Чикаго" – замечательный мюзикл. Очень многие из наших ребят, актеров, которые переходят, Сережа Ли перешел в "Нотр-Дам де Пари", Саша Кольцов перешел в "Чикаго". Максим Новиков тоже в "Чикаго", а теперь в "Нотр-Дам".

Г. ВАСИЛЬЕВ – Сейчас еще кого-то возьмут в "Нотр-Дам". В "12 стульев" у нас прошло 14 человек, которые либо сейчас работают в "Норд-Осте", либо прошли школу "Норд-Оста". То есть мы такая кузница кадров для всех вновь возникающих...

К. ЛАРИНА – Потому что вы первые, тут просто никуда не деться. "Метро" было, когда вы появились?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Мы не просто первые. Мы подошли к этому делу методически. Во-первых, мы понимали, что мы будем играть каждый день. Поэтому мы подбирали специальных актеров, которые в состоянии играть каждый день один и тот же спектакль. Во-вторых, мы понимали, что в России нет школы мюзиклового пения и нет, вообще, школы универсального мюзиклового актера. И эту школу мы должны были создать. Мы ее создали первыми. Мы просто создали специальную школу, мы полгода актеров тренировали. Это были страшные времена, одновременно еще ремонтировалось здание. Они глотали пыль, болели желтухой. В общем, что-то страшное было. Но, тем не менее, эта первая генерация актеров "Норд-Оста" оказалась наиболее жизнеспособной и профессиональной сейчас во всей актерской среде. И, конечно же, теперь наши люди – это ресурс для всех остальных музыкальных постановок.

К. ЛАРИНА – А скажите, чего вам не хватает, для того чтобы этот спектакль существовал дальше, денег или зрителей? Если была бы поддержка государства более активная, Вы думаете, это помогло бы вам заполнить зрительный зал?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Нам не хватает политической стабильности.

К. ЛАРИНА – Вам лично?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Понимаете, когда в обществе царят страхи, никакая государственная поддержка не поможет.

К. ЛАРИНА – То есть ничего бы не помогло, все было обречено?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Согласитесь, водить организованно людей, административными мерами, на спектакль глупо.

К. ЛАРИНА – Да, солдат приводить, как это делают во многих театрах, искусственно поддерживать.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Да, это ниже достоинства театрального искусства.

К. ЛАРИНА – А государство могло бы что-нибудь сделать? Для меня вся эта история странная. Мало того, что это единственный отечественный материал, и музыка, и история, и литература, но сейчас вы же со всех трибун говорите, к вам обращаются, как к публичным людям. Про патриотизм все говорят: "нам нужно поднимать патриотизм молодежи, воспитывать ее в патриотическом духе". Сейчас была Людмила Ивановна Швецова, опять говорила, что необходимо повышать уровень.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Людмила Ивановна – это наша "крестная мама" просто, она нам очень здорово помогла.

К. ЛАРИНА – И на этой волне у нас единственный спектакль, который говорит впрямую о войне, которую, говорят, все дети забывают, что никто ничего не помнит, о молодежи, о каких-то вещах, грубо говоря, общечеловеческих ценностях, - все это так накрывается, извините за выражение, медным тазом. И что? Что это за страна такая?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Зачем же сразу страну ругать? Страна хорошая. Страна, которая позволяет рождать такие спектакли, хорошая.

К. ЛАРИНА – И убивать их.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Такая у нас трагическая судьба, у страны, рождать что-то светлое и потом собственными руками все это и уничтожать. Что поделаешь? Страну не выбирают. И Ваш вопрос довольно странный. Что можно сделать? Не воевать в Чечне, не показывать по телевизору эти бесконечные боевики и эти кровавые сцены, и "Дорожные патрули" с растерзанными трупами на дороге, уменьшить количество агрессии, насилия, которое прет из всех щелей, со всех экранов.

К. ЛАРИНА – Альтернатива какая? Увеличить количество развлечений?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Вы задаете слишком абстрактный вопрос.

К. ЛАРИНА – Слишком много вопросов?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Слишком абстрактные вопросы, на которые ответы, кстати, Вы знаете. Когда общество станет более гуманным, тогда и "Норд-Ост" сможет в нем жить.

К. ЛАРИНА – Но все равно в индустрию развлечений, куда сейчас попал мюзикл, "Норд-Ост" никак не вписывается. Даже не взирая на историю.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Это да. Когда мы начинали, нам прочили провал с самого начала, потому что та схема, по которой мы реализовывали "Норд-Ост", казалась совершенно утопичной. Как это так, взять, построить театр одного спектакля, пытаться играть этот спектакль каждый день, сотни или тысячи раз подряд, и при этом делать ставку на роман Каверина "Два капитана", детско-юношеская литература? Просто полные самоубийцы. Да? Это надо было додуматься до такого. Но, на самом деле, у нас с Алексеем Иващенко, когда мы все это делали, было какое-то ощущение, что именно это нужно сейчас людям, потому что люди просто дико устали от насилия, от агрессии, которой их пичкают каждый вечер по телевизору и в кино. Просто устали, они хотят, как Вы сказали, общечеловеческих ценностей. Они хотят, чтобы им сказали, что они хорошие, что у них была история, что их родители хорошие.

К. ЛАРИНА – Что их родители не прожили жизнь зря.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Да.

К. ЛАРИНА – Это важно.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Они пришли на "Норд-Ост" и увидели это. Может быть, в этом как раз сила этого спектакля. Может быть, именно поэтому его стоило возрождать. Если бы "Норд-Ост" был просто каким-нибудь водевилем, мюзиклом с маленькой буквы, каким-нибудь эстрадным...

К. ЛАРИНА – Книгу не будете писать?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Нет.

К. ЛАРИНА – Сейчас уже вышли книги какие-то. Вы читали эту книжку? Я не читала.

О. КОСТЕЦКАЯ – Видели, не видели, я не знаю, вообще, стоило ли это делать.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Столько уже написали этих книжек, ширпотребных, по мотивам прошедших событий, не хочется. Извините, я закончу свою мысль. Если бы это было просто эстрадное ревю или мюзикл с чечеткой, если бы там не было ничего другого, то, может быть, мы бы и не стали его восстанавливать. Мы его восстановили по одной простой причине. В этом мюзикле мы совершенно искренне говорили о том, что добро должно побеждать зло. И, представьте себе, мы показали 300 спектаклей, убедили в этом 300 тыс. человек, и после того, как нам "дали по шапке", мы бы просто ушли бы, умылись, сказали: "нет, вы знаете, это все сказка, это все вранье, это только на сцене".

К. ЛАРИНА – А возможно ли сделать спектакль или снять фильм, художественное произведение сделать об истории "Норд-Оста"?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Не знаю. Если кому-то это интересно, пусть сделает.

К. ЛАРИНА – А Вам?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Писать собственную историю? Нет, спасибо.

К. ЛАРИНА – Извините меня за цинизм, никуда не деться, но такая мысль высказывалась, еще когда вас еще не освободили. Уже возникли такие мысли, я услышала сама от нескольких т.н. творческих деятелей, что "какой кинематографический сюжет".

Г. ВАСИЛЬЕВ – Вы имеете в виду "Норд-Ост" или захват "Норд-Оста"?

К. ЛАРИНА – Захват, конечно.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Не знаю, это не для меня.

К. ЛАРИНА – И спектакль готовы сделать люди. А почему нет?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Пусть делают.

К. ЛАРИНА – Вы себе представляете эту историю, которая Вас лично коснулась, рассказанную средствами..?

Г. ВАСИЛЬЕВ – Вы знаете, что Ключевский говорил о том, что можно считать историей? Историей можно считать события, от которых нас отделяет как минимум 50 лет. По очень простой причине. Должны все-таки уйти от активной жизни те люди, которые участвовали в этих событиях. Тогда это превращается в историю. А до того это жизнь. И участвовать в расковыривании собственной жизни мне бы не хотелось.

К. ЛАРИНА – Будем заканчивать наш эфир. Опять какая-то грустная нота получилась. Когда я сегодня анонсировала, говорила: "Нет, только о хорошем, о том, что впереди долгая счастливая жизнь". Я все-таки надеюсь, что долгая счастливая жизнь ждет, в том числе и "Норд-Ост".

Г. ВАСИЛЬЕВ – Я Вам хочу сказать, что чувства, которые мы испытываем сейчас, закрывая спектакль, - это не только грустные, не только трагические чувства, не только чувство жалости. Это и чувство гордости, потому что мы сделали все-таки великое дело. Мы создали этот уникальный спектакль, который посмотрели 400 тыс. зрителей за 15 месяцев. И мы его восстановили после всего, что произошло. И я просто счастлив, что мне пришлось работать с этими людьми.

К. ЛАРИНА – А я счастлива, что я увидела этот спектакль. Я уже рассказывала здесь, что мы его смотрели буквально за 3 дня до трагических событий. Я счастлива, что мой сын посмотрел этот спектакль и узнал, что такое настоящие чувства, прежде всего. Настоящих чувств сейчас очень мало. Я вам желаю удачи, успеха. Я надеюсь, что все ваши мечты и планы сбудутся. Пусть будет передвижной "Норд-Ост", и главное все-таки, чтобы у таких замечательных актрис, которые сегодня у нас присутствуют на передаче, было счастливое актерское будущее. А Вы в этом помогите, товарищ продюсер.

Г. ВАСИЛЬЕВ – Я постараюсь.

К. ЛАРИНА – Спасибо вам большое, удачи, ни пуха сегодня.

О. КОСТЕЦКАЯ – К черту.

(фрагмент из мюзикла)

В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" были: Георгий Васильев - режиссер-постановщик мюзикла "Норд-Ост", Оксана Костецкая - актриса из "Норд-Оста", Аида Хорошева - актриса и играющий тренер.