Подшивка

НЕДОЛГО МЮЗИКЛЫ ИГРАЛИ

21.04.2003

Коммерсантъ-Власть
Марина Шимадина


10 мая прекращает свою работу в Москве первый русский стационарный мюзикл "Норд-Ост". В начале года, не продержавшись и трех месяцев, закрылась "42-я улица". Скорее всего, в скором времени прекратит свое существование и "Чикаго". Бродвейские технологии не выдерживают проверку российской действительностью.

***

Если бы не теракт 23 октября, первый российский мюзикл "Норд-Ост" мог бы служить образцом экономической устойчивости, тактической гибкости и приспособленности к российским условиям: за полтора года со дня премьеры ему удалось отыграть 15 месяцев в ежедневном режиме. Это абсолютный рекорд, и продюсеры мюзикла считают, что вряд ли кто-нибудь сможет побить его в ближайшее время. Даже такой успешный спектакль, как "Нотр-Дам", идет в мигающем режиме - блоками по несколько спектаклей в месяц. А это совсем другая экономическая модель. Парадокс, но русский "Норд-Ост" использовал бродвейскую схему проката мюзиклов, а ориентированный на западную культуру "Нотр-Дам" - типично русскую модель репертуарного театра, при которой на одной сцене идут несколько спектаклей.

У обеих систем есть свои плюсы и минусы. На Западе, безусловно, принята первая модель. Масштабные зрелищные мюзиклы идут там каждый день на одной площадке, специально оборудованной для конкретного спектакля. Ежедневный показ, большой зрительский спрос и высокая цена на билеты (около $30) позволяют довольно быстро окупить затраты на постановку, которые обычно исчисляются несколькими миллионами (от восьми до двенадцати) долларов, и покрыть аренду здания.
Этот вариант выгоднее с экономической точки зрения, так как при показе спектакля блоками срок его окупаемости растягивается на гораздо большее время. Но он и более рискованный, особенно в российских условиях. Например, тот же "Нотр-Дам", который идет на сцене Театра оперетты в очередь с "Метро" и репертуарными спектаклями, при снижении зрительского интереса может сокращать количество спектаклей в блоках и обеспечивать таким образом полные залы. То есть его кончина будет тихой и незаметной - в отличие от "Норд-Оста", который можно либо играть каждый день, либо не играть вообще.

ДК на Дубровке оборудован специально под этот спектакль, сложные декорации вмонтированы в фундамент, а под сценой создано что-то вроде микрозавода, чтобы в финале спектакля она взламывалась изнутри, как арктические льды (на первоначальную постановку было потрачено около $4 млн). Ничего другого играть на этой сцене нельзя, и простаивать хотя бы несколько дней в неделю она тоже не может. По бродвейской статистике, крупный стационарный мюзикл будет прибыльным, если будет собирать каждый день хотя бы 70-80% зала. До нападения террористов "Норд-Ост" вопреки прогнозам эти залы собирал и, по утверждению продюсеров, мог бы делать это и дальше. По крайней мере, в сентябре-октябре динамика продаж билетов повторила прошлогоднюю, то есть за год непрерывных показов интерес к спектаклю не упал. Прошлым летом у мюзикла были проблемы с посещаемостью, и продюсеры время от времени начинали паниковать. Но тогда никто не знал, насколько динамика продаж зависит от интереса публики в целом и насколько - от сезонных колебаний. Через год ежедневных показов у "Норд-Оста" была хорошая статистика, в начале второго сезона она выглядела очень обнадеживающе.

Генеральный продюсер мюзикла Георгий Васильев считает, что, корректируя цены на билеты (а они и так были относительно умеренные - 300-1000 руб.) и рекламную политику, "Норд-Осту" удалось бы продержаться как минимум еще сезон, в течение которого спектакль должен был полностью окупиться, и, может быть, еще один, когда он начал бы приносить прибыль. Но как сложилась бы жизнь спектакля, теперь никто не узнает. Уникальный захватывающий эксперимент по внедрению бродвейских театральных технологий в нашу действительность был сорван.
Нападение террористов в бизнес-плане проекта не было предусмотрено и даже не считается форс-мажорным обстоятельством. И хотя после теракта о "Норд-Осте" узнали все, на восстановленный спектакль билеты продавались гораздо хуже.
Стационарного "Норд-Оста" больше нет. 10 мая на Дубровке сыграют последний спектакль. Это будет 410-й со дня премьеры и почти сотый показ возобновленного мюзикла. Максимум, на что после этого могут рассчитывать продюсеры,- менее масштабная передвижная постановка. Фонд "Открытая Россия" обещает выделить на нее $2 млн с ноября прошлого года, но вопрос до сих пор не решен.
Впрочем, теракт не только прекратил существование "Норд-Оста", но и ударил по другим московским мюзиклам.

***

Больше других не повезло "42-й улице". Этот проект, премьера которого состоялась меньше чем за две недели до трагических событий на Дубровке, еще не успел встать на ноги. Свою негативную роль сыграла информация, что террористы планировали захватить зал МДМ, в котором шел спектакль, после чего представление "42-й улицы" четыре раза прерывали из-за сообщений о заложенной в зале бомбе. Бомбу так ни разу и не нашли, но зрители перестали покупать билеты. Кстати, с подобным телефонным хулиганством столкнулся и восстановленный "Норд-Ост". Но его команда уже была научена горьким опытом и понимала, что их здание будет вызывать нездоровый интерес у шутников, а поэтому заранее позаботилась о бригаде саперов с собакой, которые каждый вечер проверяли все здание театра.
Пожалуй, этот опыт, позволивший быстро погасить волну телефонного хулиганства, пригодится новым московским мюзиклам. Но для "42-й улицы" все эти факторы не определили, а лишь ускорили неизбежный провал. И дело даже не в том, плох или хорош этот бродвейский мюзикл 20-летней давности. Просто продюсер Борис Краснов, решивший привезти в Москву оригинальный мюзикл с аутентичными (американскими) артистами, не сумел объяснить местной публике, почему это круто и почему нужно платить большие деньги за старомодных американских Барби, степующих на однообразных, некрасивых и неинформативных афишах, рекламирующих "Бродвей в Москве". Оценить единственный оригинальный спектакль среди многочисленных русских адаптаций смогли лишь гурманы, а "42-й улице", чей бюджет $11 млн превышал все московские показатели, требовалась гораздо более широкая аудитория.

***

Московская версия "Чикаго" стартовала почти одновременно с "42-й улицей", но оказалась удачливее. Конечно, бюджет "Чикаго" был примерно в два раза меньше. Но само название мюзикла, а еще больше фамилия продюсера и главного исполнителя Филиппа Киркорова были лучше знакомы и понятны русским людям. Грамотная рекламная политика с акцентом на участии в спектакле эстрадных звезд довольно долго привлекала зрителей.

Но сам спектакль вызвал неоднозначную реакцию публики. Одни восторгались и превозносили стиль, музыку и мастерство постановщиков, другие недоумевали по поводу "неправильного", криминального и аморального сюжета, который оказался не так близок нашему "помешанному на деньгах и скандалах" обществу, как представлялось продюсерам. Тот, кто хотел, уже успел посмотреть "Чикаго", а приходить сюда еще и еще и рекомендовать спектакль друзьям - что происходило с "Норд-Остом" и происходит с "Нотр-Дамом" - способны очень немногие. К тому же цены на "Чикаго" кусались (приличные места - от 800 до 3 тыс. руб.), и скоро мюзиклу пришлось перейти с ежедневного режима показов на пятидневку. При высокой плате за аренду Театра эстрады продолжать в том же духе "Чикаго" долго не сможет. По неофициальным данным, мюзикл в этом сезоне закрывается 31 мая - на месяц раньше, чем планировалось. И вряд ли откроется вновь.

Скорее всего, недолго протянут и новенькие "Иствикские ведьмы". Они не имели успеха у себя на родине, в Англии, и вряд ли русская постановка с ее навороченными декорациями и спецэффектами спасет положение этого неудачного спектакля. Тем более что рекламная политика у "Ведьм" тоже весьма слабая, а цены - неоправданно высокие (от 1,5 тыс. до 2,5 тыс. руб. в партере, ложа - 16 тыс. руб.).

***

Противники мюзикла, которые считают, что этот американский буржуазный жанр чужд простому русскому человеку, привыкшему к Большому и МХАТу, могут удовлетворенно потирать руки. Но безвременный конец первых московских мюзиклов не должен внушать пессимизма по отношению к судьбе этого жанра в России. На Западе мюзиклы существуют в среднем два-три сезона. На бродвейской сцене ежегодно появляются и исчезают десятки новых постановок. Титаны-долгожители вроде "Призрака оперы" и "Отверженных" появляются не вдруг, а как результат многолетнего развития жанра. Сейчас в России только начинает формироваться рынок мюзиклов. "Норд-Ост", "Нотр-Дам" и "Чикаго" - это пионеры-первопроходцы, которые взламывали изначальное зрительское недоверие и сами себе прокладывали рельсы на неведомой прежде трассе театрального бизнеса.

Раньше словосочетание "театральный бизнес" применительно к России можно было смело назвать оксюмороном - трудно было подыскать более далекие друг от друга понятия. Сегодня в России успех или провал большого классического мюзикла зависит уже не только от его художественных достоинств, но и от продуманного и грамотного менеджмента. Так, по словам Георгия Васильева, "этот бизнес устроен очень интересно: чем дольше он существует, тем больше у него возможностей".
Маленький пример. В первое лето у "Норд-Оста" были большие проблемы с привлечением туристов, которые на Бродвее и Вест-Энде составляют большинство зрителей мюзиклов. Чтобы внедриться в туристический рынок, требуется время. Нужно участвовать в туристических выставках, научиться работать с гидами и иностранными турфирмами и продавать им билеты где-то за год до начала летнего сезона. "Норд-Ост" приобрел весь этот опыт, но он, к сожалению, ему не пригодился.

На Западе технологии производства и проката мюзиклов отработаны и отшлифованы до блеска многолетним опытом. В России они еще плохо изучены и к тому же не всегда срабатывают в наших близких к экстремальным условиях жизни. И именно поэтому спектакли, которые идут по привычной и безопасной русской схеме репертуарного театра, вроде "Метро" или "Нотр-Дама" пока оказываются более долговечными, чем те, которые используют бродвейскую модель.