Подшивка

Георгий ВАСИЛЬЕВ: "ДВА КАПИТАНА" БУДУТ ЖИТЬ, ПОКА РОССИИ НУЖНЫ ТАКИЕ ГЕРОИ

22.03.2004

Новая газета
По многочисленным просьбам зрителей популярный мюзикл будет возрожден

В минувший четверг в столичном театральном центре "На Страстном" на пресс-конференции для российских и иностранных журналистов объявлено о возрождении мюзикла "Норд-Ост". Начинается новый этап в его жизни — гастрольное турне по 17 крупнейшим городам России. Премьера новой версии спектакля — 24 сентября этого года в Санкт-Петербурге на сцене государственного театра "Мюзик-Холл".

На сцене — парусники и чайки "Норд-Оста", десятикратно уменьшенная модель настоящего пикирующего бомбардировщика, того самого, с размахом крыльев в 14 метров…

Когда они начинали, не знали не ведали, что потом будут аншлаги каждый день в течение года, "Золотая маска" и прочие признаки оглушительного успеха. И — оглушительный удар террористов. Почему именно по ним? Одни утверждают: случайно. Другие убеждены: совсем нет. Удар наносился по самому светлому, несущему надежду театральному действу. Верите в любовь, в возрождение своей страны? Так вот вам, получайте! Надо ли после всего этого предпринимать одну за другой попытку возродить "Норд-Ост"? Что по этому поводу думает один из его создателей?

Мой собеседник — соавтор и продюсер мюзикла, бывший заложник Георгий ВАСИЛЬЕВ.

— Георгий Леонардович! Когда 19 мая прошлого года в Театральном центре на Дубровке прошло последнее, 411-е, представление вашего мюзикла, кое-кто принял это как должное: нельзя ставить спектакли на крови; на крови ставят храмы и могильные обелиски. Почему вы решили воскресить "Норд-Ост"?

— Если бы мы даже сопротивлялись этому, он все равно бы самовосстановился. Ибо очень многие люди по всей России (по результатам социологических опросов — около 84 процентов) требуют его возрождения и показа в разных городах страны.

При втором старте мы столкнулись с немалыми трудностями. И не только экономического, но и нравственного порядка. Играть или не играть на поруганной террористами сцене, перед залом, ставшим местом гибели многих людей, — не только для зрителей, но и для нас это был непростой вопрос, не меньший, чем гамлетовское "быть или не быть". Но вот сам вопрос в буквальном смысле отпал, а суть его осталась. Поставить последнюю точку в проекте, капитулировать перед злом, признать, что «синдромом заложника» больно все наше общество, и смириться с этим? Или не смириться и восстановить порушенную справедливость? Мы выбираем последнее. И выбор этот запрограммирован уже в самом нашем проекте.

— "Норд-Ост" не умещается в строгие "рамки жанра". Кроме традиций сегодняшнего западного и, к слову, еще более раннего отечественного мюзикла здесь чувствуется влияние нашей театральной и оперной классики, романса, авторской (бардовской) песни. Что это? Сплав или винегрет?

— Все-таки сплав. Когда "Норд-Ост" пытались загнать в строгие рамки какого-либо одного жанра, он каждый раз в них действительно не умещался. А теперь нашу первую версию представляют чуть ли не образцом для создания отечественных мюзиклов. На самом деле нам многое в ней еще не удалось, и новая версия будет гораздо лучше первых двух. Хотя уже и во втором варианте было ясно: играть "Норд-Ост" после 23 октября 2002 года так же, как и до него, невозможно.

— На "Культурной революции" у Швыдкого, когда обсуждались судьбы мюзикла в России, кто-то из участников сказал, что в "Норд-Осте" нет настоящих хитов. И это после блокадной, ленинградской арии Кати, после «исповеди» Ромашки, после переклички любовных дуэтов двух поколений, после норд-остовского гимна "Это любовь"?!

— Хитов у нас нет и не будет. Это совсем из другой кассы, из других представлений о том, что должны давать человеку музыка и слово со сцены.

— И все-таки, в чем секрет рекордного для российской сцены долгожительства "Норд-Оста", его "непотопляемости", хотя это весьма и весьма недешевый проект?

— Наверное, в той внутренней энергетике, которую он излучает. А она — от первоисточника. От каверинских "Двух капитанов".

— Во всем "виноват" Каверин?

— Конечно. Трагический октябрь 2002 года, к сожалению, показал, что "Норд-Ост" уже никогда не сможет рассматриваться как явление чисто культуры. Для миллионов людей это словосочетание стало синонимом теракта на Дубровке. Некоторые бездумные журналисты дописались даже до "жертв "Норд-Оста", хотя на самом деле и актеры, и зрители стали жертвами террористов.

Но секрет нашего спектакля в том, что он уже и до этих событий, исходно, не был только чисто культурным явлением. Мы живем в интересное время, чем-то похожее на начало прошлого века (я не разделяю его на "до" и "после" семнадцатого года).
Тогда Россия начинала прорыв и в экономике, и в науке, культуре. И это породило удивительную генерацию людей, не ждущих, что кто-то за них возьмет ответственность за судьбы страны, решит за них ее больные проблемы. Появились личности с обостренным чувством справедливости, надеявшиеся только на себя и жизнью, трудом, целеустремленностью своей восстанавливавшие высокое предназначение человека в мире. Герои "Двух капитанов" — и капитан Татаринов, и Саня Григорьев, и Катя, и Кораблев, и другие — из этой генерации.

Мне кажется, и у нас сейчас назрела потребность в таких личностях. Отсюда — феноменальный отклик на каверинскую "историю любви, историю страны", пересказанную нами молодому поколению в новой, созвучной ему форме. Впрочем, история эта объединяет людей не только разных возрастов, но и разных политических взглядов — ведь "Двух капитанов" у нас своими считают и "правые", и "левые", и "центристы".

— Сколько еще лет написано на роду и "Норд-Осту", и роману Каверина?

— Ну, насчет нашего мюзикла судить не берусь. А "Двум капитанам" жить до той поры, пока в России будут востребованы такие герои. Конца этому пока не предвидится.



Беседовал Ким СМИРНОВ