Подшивка

Опять немы?

04.10.2004

Газета

"Норд-Ост" покидает Дубровку
Последний спектакль мюзикла Георгия Васильева и Алексея Иващенко «Норд-Ост» прошел на сцене Центра на Дубровке. Через три года после премьеры мюзикл отправляется в турне по России, и неизвестно, вернется ли он в Москву. Если вернется - то на другую сцену.

Сказать об этом необходимо. Вспомнить, что Москва культурная три года назад - это ведь была другая Москва. Фоменковские актеры еще не появились в сериалах; про Ленком спрашивали друг у друга: «Что там новенького?»; от слова «бригада» веяло стариной, главный бригадир работал голосом мультяшных персонажей. Появление «Норд-Оста» не стало всенародным, как программировалось, праздником. Среда была не обезвожена еще, истощением сегодняшним не пахло. Вот и не прогремело 19 октября 2001 года, как оно того стоило, с самолетом, с трамвайчиком, и ледоколом, и поездом тоже. Театральная среда отмолчалась, гласные и негласные попреки в самодельности повисли. А ведь три года назад нам на скромнейшей (хоть и переоборудованной) московской гэпэзэшной площадке было явлено чудо - нормальное чудо. Праздник для будней, для ежедневного показа. Не такие мы, любители праздников, у нас не Европа: мы не умеем «просто и богато» или там «щедро и весело». А они взялись - и сделали.

Самостоятельность этого культурного акта в Москве осталась неоцененной. Неслыханность замысла: огромный, глубинный, здешний подлинно роман, другой такой поискать… В детстве-отрочестве «Два капитана» были окутаны дымкой; дело не в эпичности и не в твердых характерах. Дело, конечно же, в чуде. Интеллигенция - скромный носитель этого вещества. Двигает миром, пишет письма из ада, хранит нечеловеческое терпение. Открытые дома, свежие скатерти и книги, книги… Весь роман такой. Этих женственных причесок и шалей, уютного женского света в первой редакции «Норд-Оста»-2001 было значительно больше, чем теперь, в «Норд-Осте»-2004.

Как это удалось перенести на сцену - неужто самолеты-гимнастерки с рекламных уличных стендов? Нет-нет, вот именно другое, тайное свечение сердца, это среди людей называется обаяние, что ли. Замысел, по-сумасшедшему независимый, свой, отчего-то сугубо литературной природы. И он был осуществлен. Собственными руками и головами, два молодых да зрелых уже (а это ничему не повредило) человека: 1) написали либретто, крепко сбитые симпатичные тексты; 2) музыкально выстроили, выкроили и сшили конструкцию спектакля; 3) нашли себе актеров; 4) сделали костюмы и сценографию; 5) ну и такой последний пустяк, как деньги отыскали. То есть осуществили все, что положено режиссеру на театре. Создали спектакль сами. Ну, возможно, с умом находя небольшую помощь, где могли. «Норд-Ост»-2001 был сногсшибателен по обаянию, изумлял непохожестью, веял свежестью и вот этим тихим мерцанием тайны отличался. Каверинской тайны. Загадка была перенесена на сцену. Неизвестно, откуда эти вкус и чутье, и нежность мальчишеская, что разливалась в спектакле потоком. Видать, такие были ресурсы у авторов-создателей.

…Что было после - всем памятно. Два года назад всего. Те боль и жуть в слова не помещаются. «Золотая маска» в руках Георгия Васильева мало что окупила. Теперь выстраданный, выплаканный, выращенный как биоорганизм, иноземный по качеству, инопланетный по непохожести на все тутошнее спектакль прощается с Москвой. Отправился куда-то в плавание по городам и весям, «концерты давать с большим успехом»? Похоже, так.

Последние представления в Москве, на Дубровке. Козырек здания - безымянный, стендов и афиш никаких. Не положено, что ли? Объявлений нет и не было, зато обелиск с журавлями «памяти жертв террора» - без имен, без лица - есть. «Норд-Ост»-2004 другой чем был. Техничнее, праздника и карнавала - убыло, фейерверка с коньками и трамвайчиком-ретро поменьше. Разъятая земля - сцена, где части света и люди то сходятся, то расходятся. Актеры - другие, кроме единиц. Музыка сжалась немного, какие-то вещи стали мощнее, фигура предателя и его ариозо в багровых тонах - ярче прочего, хотя стариной Уэббером малость веет.

Я не критик. Я - свидетель, и остро переживаю, что больше этого ежедневного праздника тут не будет, не сможет быть. Мы их не стоили, не заслужили. Сравнодушничали. Смалодушничали. Хотя было не сбрызнуто даже, а полито кровью. Да и что? Со вкусом к крови у нас все нормально. Потому и трудно купить футболку «Норд-Ост» или брелок, а потом вынимать эту майку из стиральной машины или брелоком звенеть на ключике.

Хотелось бы стереть в себе ужасное, помнить сладостное, питать себя этим, это трудно дается, но надо попробовать.

Заглянуть в книгу Каверина, а там последняя фраза: «У меня были мокрые глаза, и я не вытирал этих радостных слез и не стеснялся, что плачу».