Подшивка

"Норд-Oст" снова на Дубровке

28.09.2004

Русский курьер

Первый русский мюзикл, ставший первым в мире спектаклем-заложником, готовится к туру по стране
Екатерина КРЕТОВА

Без рекламных щитов, теле- и радиороликов, без афиш и анонсов мюзикл “Норд-Ост” вернулся на родную сцену театрального центра на Дубровке. Того самого, где в октябре 2002 года произошел один из самых страшных террактов в России, куда потом, в феврале 2003, после восстановления – зала и самого спектакля – вернулась труппа, чтобы отыграть всего 88 спектаклей и в мае, после 411-го представления закрыть мюзикл, как тогда казалось, навсегда. По крайней мере навсегда – для Москвы. Ибо идея передвижной версии “Норд-Оста”, возникшая у его авторов и продюсеров еще задолго до трагедии на Дубровке, не умирала никогда. По первоначальному замыслу Георгия Васильева и Алексея Иващенко, “Норд-Ост” мог существовать в двух вариантах: московском и выездном. Удар, нанесенный террористами, сделал первый вариант невозможным: попытка возобновить мюзикл на сцене Дубровки показала, что вернуть успешному проекту его былую рентабельность, не получается. Для спектакля осталась реальной лишь единственная форма бытия – гастрольная. И авторы продолжили и даже активизировали работу по созданию тур-версии раненого мюзикла.
Тур предполагалось начать с Санкт-Петербурга, где в театре “Мюзик-Холл” 24 сентября должна была пройти премьера обновленного спектакля. К середине августа сотрудники “Норд-Оста” были в полной готовности – даже декорации были подготовлены к транспортировке в Питер. Однако затем произошло нечто экстраординарное: норд-остовцев стали буквально пинками выдворять из “Мюзик-Холла” – не пускали в офис, заблокировали рекламный телефон. Параллельно началась кампания в прессе: это, дескать, надувательство, а не мюзикл, концертная версия и вообще афера. Не помогло открытое письмо Валентине Матвиенко. В конце концов вице-губернатор Сергей Тарасов прилюдно объявил о том, что внезапно (!!!) обнаружилось аварийное состояние театра “Мюзик-Холл”, вследствие чего он должен быть срочно закрыт.
Так, не начавшись, завершились петербургские показы “Норд-Оста”. Премьера состоится в Нижнем Новгороде 19 ноября – как, впрочем, и было запланировано. Но и от даты 24 сентября отказываться не стали. Вот только единственное место, где “Норд-Ост” можно было бы сыграть – это ТЦ на Дубровке, где все это время шли репетиции обновленного спектакля. Создатели мюзикла понимают, что это не come back – сами они называют московские показы “предпремьерными”. Именно поэтому никакой рекламы, никакого шума.
На входе в театральный центр на Дубровке журналистов встречала охрана: арка -металлоискатель, внимательный досмотр сумок. Это уже стало привычным – через металлоискатель мы заходим в театры, концертные залы, торговые центры. Кажется, даже, что так было всегда. А ведь началось все это именно после трагедии “Норд-Оста”, меньше двух лет тому назад.
Итак, “Норд-Ост” побудет недолго в Москве – втихую, как бы для своих. А затем покатится по России: Нижний Новгород, Екатеринбург, Красноярск… Если, конечно, и там не найдутся люди, которые не пустят первый русский мюзикл, ставший первым в мире спектаклем-заложником, в свой город.
Возникает вопрос: зачем все это продюсерам “Норд-Оста”? Не проще ли используя свой опыт, сделать что-нибудь новое? А может быть, прокат “Норд-Оста” по городам России – прибыльное дело? Не только не прибыльное, но без спонсорской помощи (на которую надеются продюсеры) еще и убыточное. И если бы Васильев и Иващенко были просто продюсерами “Норд-Оста”, вряд ли они бы пошли на такое разрушение самих основ жанра мюзикла, который во всем мире является абсолютно коммерческим видом шоу-индустрии. Секрет в том, что они – авторы, то есть, фактически, родители. И не расстанутся со своим детищем только потому, что его покалечили бандиты.


Георгий Васильев:

"Прошли первые несколько спектаклей. Далее все будет зависеть от наполнения зала. Рекламу принципиально не даем. Мы показываем его для тех людей, кто пристально следит за судьбой “Норд-Оста”, кто собирался ехать из Москвы в Петербург. Эти люди расскажут о спектакле своим друзьям, знакомым. Хотя мы называем эти показы “закрытыми”, мы готовы принять всех желающих. Билеты продаются. Я думаю, что, как минимум, семь спектаклей мы дадим, может быть, десять, а может, и больше. Меры предосторожности? Вы их уже видели. Но будут и дополнительные – о них мы не распространяемся. Скажу только, что они будут направлены как против реальных угроз, так и против мнимых. Сколько спектаклей сорвалось из-за телефонных хулиганов, которые “в шутку” сообщали о якобы заложенных бомбах. Мы научились пресекать такие попытки.

Спектакль сильно изменился. Изменения, прежде всего, затронули сценографию. Цель этих изменений – готовность декораций для установки на любой большой театральной площадки России. В результате оформление Зиновия Марголина только выиграло. Если раньше было 50 перемен декораций, то теперь порядка 100. Они стали динамичнее, зрелищнее. Колоссальную лепту внес художник по свету Глеб Фильштинский: спектакль стал более эффектным. Полностью изменена аранжировка: живые акустические инструменты теперь сочетается с семплерными звучаниями. Это, кстати, весьма прогрессивный метод, используемый активно в западной мюзикловой практике. Тем больше нагрузка на Макима Гуткина – дирижера-постановщика, который и раньше участвовал в спектакле и находился в оркестровой яме во время терракта – ему приходится чутко выстраивать баланс между акустикой и электроникой. Новая аранжировка потянула и другие изменения: свежая энергия, яркие тембральные краски потребовали иного хореографического решения, которое осуществила Елена Богданович.

Изменилась схема управления – спектакль теперь полностью управляется компьютером. Музыка, свет, движение декораций, постановочные трюки синхронизируются, что также дает дополнительный эмоциональный импульс.

Труппу набирали фактически заново. Даже тем актерам, которые играли в “Норд-Осте” ранее, пришлось проходить кастинг наравне с остальными. Во вновь собранной труппе 60-70% новых актеров. Больше половины – из других городов: Петербурга, Екатеринбурга. Но есть и “старики”. Саню Григорьева играет Андрей Богданов, чей лик вместе с Екатериной Гусевой украшал рекламные щиты. Сама Гусева так же, как и лауреат “Золотой Маски” Юрий Мазихин (игравший Николая Антоновича), тоже подписала контракт – на участие в нескольких показах. Катю Татаринову в основных составах будут играть Мария Шостова и Светлана Вильгельм – актриса из Петербурга. Ромашова будет играть питерский актер Иван Ожогин, известный по телесериалу “Черный ворон”, а также Алексей Бобров из старого состава. Из “стариков” в спектакле останется и Оксана Костецкая (Мария Васильевна), а Николай Татаринов – новый: Сергей Кудрявцев.

Остался в проекте и переживший весь кошмар событий на Дубровке Сергей Лобанков – режиссер по пластике и по работе с детской труппой. В его ведомстве 32 ребенка (четыре состава). Детям предстоит ездить в другие города, что связано с большими сложностями: маленьких нельзя отрывать надолго от дома, да и в школу хотя бы иногда надо ходить даже юным артистам. Чтобы решить эту проблему, был внедрен “вахтовый метод”: каждый детский состав будут вывозить на неделю, затем его сменит другой".