Подшивка

"НОРД-ОСТ": ВОЗРОЖДЕНИЕ.

31.01.2003

Трибуна (Москва)

Татьяна Наумова
Через неделю в ДК на Дубровке справит свое второе рождение знаменитый мюзикл Ватага звонкоголосых ребятишек заставила нас расступиться. Только детство может так заразительно смеяться, и мы, стоя на проходной служебного входа Театрального центра на Дубровке, не в силах скрыть ответной улыбки вслед юным актерам мюзикла "Норд-Ост".
Впрочем, жизнеутверждающее начало чувствуется задолго до входа в здание Центра.
Свежевыкрашенный ДК, с его лицевой стороны смотрит теперь не вертикальный щит с названием постановки и неправильно вывернутой "Д" в слове "Норд - Ост", а горизонтально расположенные, красивые, словно в букваре у первоклашки прописанные, огромные белые буквы.
В корне измененный стиль графического дизайна - это лишь один из пунктов реабилитационной программы, разработанной создателями мюзикла. Изменения коснулись рекламы, логотипов, лозунгов, самой постановки - словом, целого комплекса специальных мер, призванных компенсировать тот страшный удар...
Мы ступаем в театральные лабиринты. Возникающие при этом ощущения трудно вместить в одну формулировку. Ты как бы попадаешь во власть чувства: предвкушение праздника. Но это не то оголтелое счастье, слегка прикрытое творческим поиском, которое в принципе было бы абсолютно справедливым в любом другом случае ожидания скорой премьеры. Но здесь особая атмосфера доброты и тепла.
Это остро ощущаешь. По многим причинам.
Танцевальные репетиции идут в фойе второго этажа, так как на сцене ремонтные работы еще не закончены. Взрослая труппа насчитывает 33 человека. Хореограф хлопает в ладоши, актеры искрометно выделывают замысловатые кульбиты. Мне искренне жаль нашего фотокора, усердно подпрыгивающего вместе с танцующими в надежде поймать хоть одну статичную картинку. В перерыве уставшие, но сияющие танцоры плюхаются на пол. Многие находят силы на растяжку и без устали тянутся, сидя на шпагатах.
После короткой передышки пары вновь взялись за руки. Музыка уже звучит, но в строю еще не все. "Дайте мне женщину!" - ставшийся без пары актер беспомощно водит в воздухе руками. Коллеги шутку оценили и давай было потешаться. Но строгий педагог призвала танцоров к дисциплине.
Обычные, словом, будни служителей Терпсихоры и Мельпомены. В двух шагах от разудалых танцоров - буфет. Да, тот самый. Не могла не зайти.
-А-а, журналисты?! Ну проходите, - говорит управляющий питанием Юрий Сергеевич Иванов.
Вместе с администратором Лилией Калиновой и барменом Катей Шведченко он попал 23 октября в лапы бараевцев. Развороченное террористами имущество Юрий Сергеевич не стал выбрасывать. Смастерил в буфете многое из погромленных шкафов заново, отмыл, отчистил. Теперь окидывает взглядом владения.
- Бараев прямо тут и устроился, когда его НТВ снимало, - Юрий Сергеевич сделал в сторону два шага и, нахмурив брови, зло пошаркал об пол пяткой ботинка.
Представить себе жуткого боевика в этой снова уютной, чистой комнате, в которой симпатичная Катя кокетливо стояла на стульчике, расставляя по полкам буфетное хозяйство, а заодно о чем-то весело щебетала с подругой, было немыслимо.
А в это время в фойе, в помещении театральной гостиной, грянул оркестр. Музыкантам до сегодняшнего дня приютиться было негде - террористы превратили оркестровую яму в общий туалет. Как раз сегодня, 31 января оркестранты впервые спустятся в отремонтированную заново яму. Теперь в ней предусмотрен передвижной передний бортик. Его будут опускать в определенные моменты, и оркестр будет виден зрителям практически полностью.
Самый колоссальный позитив несут в себе репетиции детей...
- Единственный ребенок, которому удалось бежать из зала сразу после появления террористов - Филипп Фадеев.
- Во время захвата я находился за кулисами, - рассказывает он, - вдруг раздался громкий выстрел, на сцену выскочили боевики. Стало действительно страшно, я бросился бежать. Заскочил в гримерную на первом этаже, там был еще один мальчик. Мы догадались быстро включить подсветку мобильных телефонов и стали махать ими у окна. Подавали сигналы на улицу. Подбежали мужчины в форме, но сразу нас не освободили - на окнах стояли решетки. Быстро принесли какие-то инструменты, стали пилить металлические прутья. Только через 3 часа мы оказались на свободе.
Родители Филиппа даже после этих происшествий не возражали против возвращения сына в мюзикл. Да и как запретишь? Он спал и видел все свои сольные музыкальные партии в песнях "Норд-Оста": это "Лактометр", "Блошиный рынок", "Капитаны". Он умница и вне мюзикла. В свои 11 лет усиленно изучает английский, играет на фортепиано, занимается уроками вокала с частным педагогом. А еще увлекается футболом, получает только отличные и хорошие отметки в школе и мечтает стать архитектором.
Что такое "Норд-Ост" для выступающих в нем детей? Судите сами - все дети вернулись в состав актеров в полном составе.
(Разумеется, мы сейчас не говорим о страшной потере - во время освобождения заложников погибли 2 ребенка из числа актеров.)
Солидарной была и взрослая труппа - никто не уволился. Хотя администрация спектакля вынуждена была собрать экстренное совещание, чтобы объявить о прекращении выдачи зарплаты в ближайшее время и на неопределенный срок.
"Да если бы мне даже вообще никогда здесь денег не платили, я продолжал бы работать, настолько нравится", - признается Филипп и спешит в музыкальный зал, чтобы побыстрее присоединиться к поющим товарищам.
А на сцене в это время репетировала Катя Гусева. Под аккомпанемент рояля прима мюзикла пела про любовь. В оркестровой яме сверкала (и это казалось чем-то символичным) сварка - рабочие трудятся без остановки, поэтому получается, что параллельно с актерами.
Оркестр вызывает особую тревогу и переживания - из 32 музыкантов погибли 8 человек.
Кресла в зале изменили не только цвет (красный, "цвет крови", как говорят бывшие заложники, на серо-голубой) и местоположение, но и количество. Их стало меньше на целую сотню. Зато в зрительном зале появился широкий и удобный проход посередине.
Время перерыва между репетициями Катя Гусева уделила "Трибуне". Вблизи актриса еще более обворожительна, чем под софитами сцены. Судьба хранила Катю - в день теракта она из-за сильной усталости попросила ввести вместо нее замену:
- Но, слава Богу, с Машей Шорстовой все в порядке, - говорит она. - В момент захвата она была в гримерке и смогла убежать. Мы больше года ежедневно играли этот спектакль, были избалованы аншлагами. Террористы у нас это отобрали на
несколько месяцев, но сегодня мы возвращаемся в свой дом. Если быть до конца откровенной, я осознала всю тяжесть трагических событий только в минувшую субботу, когда у здания театра произошел беспрецедентный случай: молебен по
невинно убиенным провели представители сразу трех конфессий - православный священник, раввин и мусульманин. Вскоре пройдет освящение внутри здания. Священники готовы провести этот обряд ночью, потому что днем это сделать трудно.
Жизнь бурлит - каждый день репетиции.
- Одно дело мои личные переживания, - актер Марат Абдрахимов сам был в заложниках, - не скрою, мне еще трудно входить в зрительный зал, не вспоминая о трагедии. Но есть другое, более сильное чувство. Осознание того, что люди поймут - если не побоялись выйти на сцену бывшие заложники - музыканты, актеры, даже дети 5 - 13 лет - и вновь сыграть для зрителей эту добрую сказку, значит, все не так плохо. Так стоит ли разбираться, кто испытал больше горя - люди, сидящие в заложниках, или их родственники по ту сторону баррикад?!.
Резкая критика возвращения "Норд-Оста" требует похоронить спектакль. А значит, чертыхаясь, обходить Театр на Дубровке стороной. Тихий, мрачный, с темными окнами? Та ли эта скорбь, которая нужна нам во имя памяти погибших?
...Администрация мюзикла уже одобрила проект монумента, который хотят возвести перед входом в здание ДК. Ажурная, легкая металлическая композиция серебристого цвета - белые птицы на тонких шестах, соединенных специальной пружиной,
провоцирующей движение от малейшего ветра. Представьте ее на фоне возрожденного "Норд-Оста".
На страже спектакля, света в окнах театра и мелькающих в нем детей...


На вопросы "Трибуны" отвечает автор мюзикла Георгий Васильев:
- Георгий Леонардович, есть ли в спектакле изменения?
- Их довольно много, но они не коснулись "исходного материала" - музыки и либретто. А вот постановка, аранжировка, костюмы актеров довольно сильно изменились. Особенно танцевальные номера, которые стали еще более заводными,
ритмичными, жизнерадостными. Зритель, хорошо знающий наш спектакль, это почувствует.
Изменились декорации. Например, прежний занавес, выполненный в виде дверей самолетного ангара, был сильно поврежден и изрешечен пулями. Он демонтируется. Новый занавес будет расписан. На нем появятся небо, облака, самолеты.
Световое решение предполагает новую развеску и настройку осветительных приборов.
- Как вы относитесь к тому мнению, что мюзикл нельзя возрождать, тем более в такие короткие сроки?
- Наверное, у всех может быть разная точка зрения по этому поводу. Но я считаю, что именно для окончательного искоренения пережитого и избавления от него возрождение спектакля необходимо. Находясь среди заложников вместе с другими, я в какой-то степени могу представить эмоции тех людей. Может быть, поэтому мне было гораздо проще сделать выбор в пользу возрождения спектакля.
- Некоторые берутся утверждать, что трагедия прибавила "Норд-Осту" популярности...
- Ничего, кроме колоссальных проблем и негативной известности, теракт нам не прибавил. Имидж "Норд-Оста", самого успешного до того проекта, очень сильно подорван и, к сожалению, теперь связан с неприятными и трагическими ассоциациями. По данным одного социологического исследования, до теракта "Норд-Ост" собирались посмотреть 33 проц. москвичей, а после трагедии около половины не подтвердили свои намерения. Вместе с тем то же исследование показало
и другое - среди желающих попасть на мюзикл появились люди, которые раньше не собирались на наш спектакль. Но их меньше, чем тех, кто отказался от своих намерений.
- Первый вопрос, который сейчас волнует ваших зрителей, - вопрос охраны.
- Мы разработали целую систему защитных мер, использовали весь тот опыт, который за время нашего простоя был накоплен в других зрелищных учреждениях. Сделали все, что только можно, ради обеспечения реальной безопасности и спокойствия зрителей. Конечно же, это металлодетекторы при входе в здание, это система видеонаблюдения, милицейские посты. Мы подписали договор о сотрудничестве с саперами. На каждом спектакле будут дежурить врачи и пожарные.
Появление дополнительного прохода сделало зал более безопасным. Вкупе с изменением цвета кресел его появление поможет избавиться от каких бы то ни было ассоциаций. Парадокс, но я сам недавно не смог найти месторасположение кресла, в котором просидел те три страшных дня, когда был заложником. Привел родителей, чтобы показать отремонтированный зал, решил показать им "свое" кресло. И, к своей радости, не нашел его.
- Каковы материальные убытки мюзикла?
- 23 миллиона рублей. 22, 5 нам удалось уже собрать из разных источников. Только 20 проц. из этой суммы - государственная помощь. Кроме того, 4 месяца 300 сотрудников не получали зарплату. Ущерб зданию, принадлежащему АО "Московский подшипник", был полностью восстановлен за счет средств городского бюджета. Этих цифр я не знаю.
- В какой стадии сейчас подготовка "Норд-Оста" к мировому турне?
- Для больших гастролей практически заново нужно построить декорации. Впрочем, это как раз то, что мы сейчас, собственно, и делаем параллельно с возрождением мюзикла. Создаем еще одну предельную версию спектакля. Надеюсь, что уже в этом году второй "Норд-Ост" сможет объездить много разных городов.