Подшивка

Алексей Иващенко: "Пустоту после "Норд-Оста" не заполнить"

08.11.2006

Газета по-киевски
Автор известного мюзикла, бард и актер побывал в Киеве с новой программой «одинсовсемодин».


Руководитель Киевского театра поэзии и песни Семен Рубчинский доставил удовольствие киевлянам, которые многие песни Иващенко знают наизусть – привез Алексея Иващенко- «половину дуэта «Иваси» с собственной программой. Последний превратил концерт в задушевный разговор со зрителем, а еще и «Газете…» в общении не отказал.



– Алексей, вы музыкой занимаетесь с детства – каким ветром занесло на географический факультет?


– Я не собирался становиться профессионалом в музыке, музыкальную школу бросил, не доучившись. И попал на географический факультет, потому что очень интересовался этой наукой.


– Почему бросили «музыкалку»? Упорства не хватило?


– Ха, если вы помните, раньше были такие квадратные папки для музыки с тесемочками, на них еще портреты композиторов наклеивали. В тот день, когда я сдавал экзамен по музыкальной литературе, весь класс пошел кататься на горки. Мне сказали: «Ты сошел с ума! На экзамен с папкой, на которой так классно кататься?!» Я не смог себя пересилить, потом было стыдно идти пересдавать – и бросил. Хотя мой педагог сказала: «Если не бросишь – будешь композитором». А я и так им стал.


– Некоторые говорят, что вы пошли на факультет географии только потому, что там самодеятельность была лучше…


– Все решил, когда увидел, что творилось в общественной жизни географического факультета! Там пели песни, танцевали, сочиняли удивительные стихи и ставили спектакли. Я понял: мне туда, а потом разберемся. И не ошибся.


– Наверное, и не жалеете – вы ведь там и с Георгием Васильевым познакомились, с которым потом стали дуэтом «Иваси»?


– Я был на первом курсе, он - на втором. Второкурсники приветствовали нас – пели песни на общем сборе курса. Мне понравилось, говорю: «Тоже хочу на гитаре играть». А он: «Да, мальчик, я тебя научу». Так и познакомились. Потом сложился квинтет, но ребята стали по одному отходить, и мы остались вдвоем. Так всю жизнь и пели, но сегодня я «одинсовсемодин». Так программа и называется…


– А во ВГИК как попали?


– Как ни странно, но меня туда пригласили. Знакомые знакомых сказали, что на курсе Евгения Матвеева недобор: «Не хотите попробоваться?» Попробовался, подошел – оставалось дождаться только самого Евгения Семеновича. Он приехал, послушал и спрашивает: «Где вы, кто вы?». Отвечаю: «Окончил географический факультет, там работаю». – «Вы с ума сошли, я не буду портить вам жизнь. До свидания». Я ушел. Ровно через год к нам на репетицию приходит ассистентка с «Мосфильма»: «Вы знаете, на курсе Сергея Федоровича Бондарчука недобор, он берет одного мальчика прямо на второй курс». Я говорю: «Не-е-ет, эти шуточки мы уже проходили». Она не ушла, пока не взяла с меня слово, что я приду. Дальше все было само собой. Прочитал то же, что в прошлом году читал Матвееву: «Все, отлично, будете у нас учиться».



– И как вам училось у Бондарчука?


– Ой, очень интересно, безумно! Он был совершенно выдающимся человеком, педагогом! Были дисциплины, которые преподавались просто удивительно. Сценречь, например, нигде так не преподают, как во ВГИКе. Но «выпустились» мы в очень тяжелое время, когда кино практически не снималось. Наша кинематографическая жизнь не задалась…


– Поэтому после института вы занимались невообразимым количеством вещей – от телерекламы до оптовой торговли…


– Это было безумие. Я окончил ВГИК в 85-м, и до начала 90-х работал в театре-студии киноактера. Прошел там школу молодого бойца. Все гургуры… вы, наверное, не знаете, что это такое. Гургуры – это когда собираются …надцать человек, стоят у микрофона, и каждый делает так… (здесь следует непередаваемый набор звуков, свидетельствующий о недюжинных артикуляционных способностях и успешном усвоении сценречи). Получается шум толпы. Все гургуры, несколько милиционеров в «Фитилях», 5 или 7 рабочих на заднем плане, куча эпизодов, массовок – все это я прошел. Потом попал в театр «Современная опера». Когда театр ездил на гастроли в Америку, нас поселили в одной квартире с Борисом Григорьевичем Плотниковым. Это самые прекрасные воспоминания на всю жизнь, потому что он удивительно талантливый, добрый, феноменально работоспособный человек, который выучил весь спектакль на английском языке, не зная его. Когда говорят «великий артист», я знаю, кто это – Плотников… Потом там же, в Америке, я увидел-услышал мюзиклы, заболел ими – и дальше история известная: «Норд-Ост». Мы им занимались в общей сложности около 8 лет.


– А вот о мюзиклах, пожалуйста, поподробнее!


– Вначале хотели ставить «Отверженных» Шенберга, и поставили бы, если б не 98-й год. За полгода до «дефолта» Георгий Васильев сказал мне: «Мы не можем рисковать! И мы закрыли проект. Я месяц болел, умирал, не знал, куда себя девать. Но потом поразился прозорливости Васильева. Средняя цена на билеты $20-25 в момент превратилась в запредельную для человека сумму. Мы вынуждены были бы играть ежедневно – и с чудовищными убытками. И это при том, что проект стоил около $2 миллионов.


– Зато появился «Норд-Ост»…


– Именно. Мы долго думали об оригинальном мюзикле, я просиживал в библиотеках, и в итоге выбрали «Двух капитанов» Каверина. Через 3 года в Москву приехал Клод-Мишель Шенберг, автор «Отверженных», и пришел к нам на спектакль, сказал: «Мало того, что спектакль хороший, – вы собрали уникальную труппу!» В этом году премьере исполнялось пять лет, по случаю сняли фильм «Норд-Ост. За кулисами успеха». Но ни один канал не взялся его показать. Все хотят, чтобы лежали трупы, а вокруг ходили автоматчики – тогда зритель «съест». А когда мы стали восстанавливать «Норд-Ост», нас упрекали, мол, занимаетесь пиаром на крови.


– Насколько тяжело было восстанавливать мюзикл «после всего»? Насколько знаю, вы же были на Дубровке во время захвата здания?


– Тяжело. Но мы сделали это за три месяца. Один из актеров подошел ко мне: «Алексей, вы знаете, если я сегодня эту сцену до конца не доиграю, не смогу потом быть артистом вообще. Уйду со сцены». И так думали все. Я тогда понял, почему никто не ушел.


– Во время «Норд-Оста» вы побывали на Северном полюсе – осматривали «театр действий»?


– О... Чудесное путешествие, которое устроил полярник Артур Челенгаров. Побывал на спектакле и удивился: «Как это вы играете такую северную историю, не побывав на Севере? А вы знаете, где это было? Куда они рвались, что искали?» И вот мы с Георгием и двое исполнителей главных ролей полетели на Северный полюс. Прилетели через много часов. Садится самолет прямо на льдину - снежное поле без конца и края. И стоят палаточки, одна – огромная – называется столовая. Дня и ночи там нет, поэтому кормят в любое время – кто знает, может, у тебя сейчас утро. А у окна стоят подносы с маленькими пластиковыми рюмочками – с водкой и с коньяком. В лагере мы пробыли три дня, а оттуда нас на два часа забрасывали непосредственно на точку полюса. По спутнику определяли: «Вот, здесь!»


– И каковы ощущения?


– О, очень сильные. Вы знаете, что придумала наша главная героиня, Катя Гусева? Она была в абсолютно восторженном состоянии и сказала: «Ребята, я не могу – почему я здесь, а все мои друзья, «норд-остовцы», там, играют спектакль?» Прямо на полюсе мы набрали снега, привезли его в лагерь, растопили и слили в канистры. Канистры привезли в Москву, купили маленькие стеклянные баночки с пробочками, разлили, запечатали, запаяли свечкой и табличку привесили: «Северный полюс. Число такое-то». Раздали всем, кто работал: актерам, гримерам, звукорежиссерам…


– После того, как не удалось «вытянуть» «Норд-Ост», чем-то удалось заполнить образовавшийся пробел?


– Отвечу честно – ничем. Занимаюсь сейчас музыкой, литературной работой, делаю переводы, в большом количестве озвучиваю фильмы (голосом Иващенко говорили Брюс Уиллис в «Пятом элементе», Хью Грант, даже Джинн из «Аладдина» и утенок Дональд Дак - авт.). Как обычно – артиста ноги кормят: то там, то сям, то одно, то другое. И гастроли – если все удастся, скоро поеду в Германию, потом в Австралию, а потом в Америку. Но я вам честно скажу – ничем этот пробел не закрывается. Ничего подобного тому, что было в моей жизни, пока нет.




Валентина СОРОКА